Тотальный кризис общества и власти.
Страница 1


Октябрьский переворот 1917 года, ставший результатом глубокого политического кризиса в стране, положил начало последующим острым критическим ситуациям для новой власти (политическим, военным, экономическим, внешнеполитическим и тому подобное). Но кризиса, который разразился с осени 1920 года, еще не было. Он был комплексным, всеобщим, тотальным. И острота, и опасность его были таковы, что заставили пересмотреть и внутреннюю, и внешнюю политику. Победитель в гражданской войне оказался перед лицом более сложных задач, связанных с умением рационально руководить обществом. И первый экзамен был провален.

Выдающийся английский романист Герберт Уэллс, посетивший Москву осенью 1920 года, писал: «Десять тысяч крестов московских церквей все еще сверкают на солнце. На кремлевских башнях по-прежнему простирают крылья императорские орлы. Большевики или слишком заняты другими делами или просто не обращают на них внимание. Церкви открыты… » В самом деле, многое из прошлого еще сохранилось. Но большевики действительно были до предела «заняты другими делами». Дела эти шли все хуже и хуже.

Разразившийся в стране кризис был экономический. Лишь «…по окончании войны, – признал Ленин, – мы увидели всю ту степень разорения и нищеты, которые надолго осуждают нас на простое только излечение ран». За годы мировой и гражданской войн страна потеряла более четверти своего национального богатства. Национальный доход сократился с 11 миллиардов рублей в 1917 году до 4 миллиардов рублей в 1920 году. Особенно крупный урон понесла промышленность. Объем валовой продукции уменьшился в 7 раз. Добыча каменного угля в 1920 году по сравнению с 1918 годом сократилась с 731 миллиона до 467 миллионов пудов, выплавка чугуна – с 31,5 миллионов до 7 миллионов, мартеновское производство – 24,5 миллионов до 10 миллионов. Сахара вырабатывалось почти в 4 раза меньше. Запасы сырья и материалов были в основном исчерпаны. По сравнению с 1913 годом валовое производство крупной промышленности сократилось до 12, 81, а мелкой – до 44,11%. В результате соотношение изменилось в пользу мелкой промышленности (с 24,2 до 52,3%). Упала ведущая роль крупнейших промышленных центров. «Годы войны,– сообщал Петроградский машиностроительный трест,– нанесли металлопромышленности города такой ущерб, что жизнь на петроградских заводах в 1919 – 1921 годах почти замерла».

Огромные разрушения были нанесены транспорту. Железные дороги обеспечивали минимум перевозок. Их объем составил в 1920 году лишь 20%, а без учета воинских грузов и нужд самой дороги – всего 12% от уровня 1913 года. Общая численность рабочего класса по сравнению с довоенным временем упала в 2 раза. Главная трудность была даже не в снижении объема производств, а в разладе всей системы управления. Темп национализации обгонял строительство новых органов управления. Качество принимавшихся решений было низким; экономические связи рушились; упала дисциплина и ответственность; снижалась производительность труда и материальная заинтересованность. Но параллельно росли бюрократизм, взяточничество, карьеризм как непременные спутники непрофессионализма новых управленцев.

В сельском хозяйстве сократились посевные площади, урожайность, валовые сборы зерновых, производство продуктов животноводства. Крестьянское производство приобрело в основном потребительский характер. Товарность упала по сравнению с довоенным уровнем в 2,5 раза. 1920 год в ряде губерний Центра, Поволжья был неурожайным. Валовой сбор зерновых достиг лишь 54,1% от среднегодового уровня 1909 – 1913 годов.

Несмотря на меры, предпринимавшиеся государством, снабжение населения ухудшалось, полуголодные нормы продовольственного снабжения городского населения и крестьянства потребляющей полосы понижалось. С каждым месяцем поднимались цены частного рынка.

Страницы: 1 2 3