Последние шаги. На закате карьеры
Страница 1


Так же, как и С.Ю. Витте, его предшественник по посту Председателя Совета министров, Столыпин попал сразу между двух огней. Показательно, что крылатое выражение премьера во время его выступления в Третьей Государственной думе, что ставка сделана "не на убогих и пьяных, а на крепких и сильных", вызвала одинаковую реакцию и среди крайне левых и среди крайне правых. Подпольные листки обвиняли Столыпина в том, что он отдал деревню на поток и разграбление мироедам, а черносотенное “Русское знамя" восклицало: "В сознании народа царь не может быть

царем кулаков". В 1906-1907 гг. черносотенцы видели в Столыпине борца с гидрой революции. Вожди союза русского народа часами высиживали в его приемной, выпрашивали правительственные субсидии, восхищались его решительными действиями. Позже для определенной части крайне правых премьер-министр превратился в злейшего врага, задумавшего конституционные реформы. Иеромонах Илиодор, один из красноречивейших ораторов черной сотни, во всеуслышание позволял себе называл царских министров жидомасонами, говоря, что их надо еженедельно драть розгами на конюшне, а Столыпина следует пороть сугубо - по средам и пятницам, дабы помнил постные дни.

Первоначально Столыпин опирался на “Союз 17 октября”, игравший роль центристской партии. Но постепенно в его деятельности начали разочаровываться и октябристы.

Практически все задуманные Столыпиным реформы были заблокированы, причем наиболее радикальные преобразования отвергались консерваторами, наиболее консервативные - либералами.

Государственная дума одобрила три вероисповедальных закона, которые, не покушаясь на преобладающую роль православной церкви, предусматривали некоторые смягчения для иных конфессий. Однако два проекта были задержаны Государственным советом, а третий не был утвержден царем. Правительственный законопроект о неприкосновенности личности вызвал возмущение левой части Думы. Проект о допуске защитников к следственной стадии, наоборот, встретил теплый прием в Думе, но был отвергнут Государственным советом. Столыпину не удалось упразднить крестьянские волостные суды, действовавшие не по писанным законам, а по дедовским обычаям. Закон о местном суде подвергся коренной переделке, причем Дума меняла одни статьи, а Государственный совет - другие. Проект полицейской реформы, в том числе реорганизация жандармского корпуса, был положен под сукно.

Наступило серьезное охлаждение в отношениях царя и первого министра. Если раньше Николай II говорил, что нельзя переоценить роль Столыпина в подавлении революции, то всего два года спустя он поразил премьера словами, что никакой революции вообще не было, а отдельные беспорядки были допущены из-за отсутствия распорядительных градоначальников. Столыпин горько прокомментировал царские слова в беседе со своим ближайшим помощником по полицейским делам генералом А.В. Герасимовым: "Как скоро он забыл обо всех пережитых опасностях и о том, как много сделано, чтобы их устранить, чтобы вывести страну из того тяжелого состояния, в котором она находилась". Императорский двор мгновенно почувствовал высочайшее недовольство слишком самостоятельным министром. Против Столыпина была сплетена интрига, открыто проявившаяся весной 1911 г. в ходе так называемого “министерского кризиса”[14].

Поводом стало обсуждение законопроекта о введении земского самоуправления в шести западных губерниях. Этот важный для премьер-министра законопроект, составная часть его реформаторской программы, уже получил одобрение Государственной думы. В одобрении Государственного совета, состоявшего наполовину из бывших министров и губернаторов, Столыпин ни на секунду не сомневался. Тем неожиданнее для него оказался провал законопроекта. Когда огласили результаты голосования, Столыпин мертвенно побледнел и, не проронив ни слова, покинул зал заседания Государственного совета. Искушенный политик понимал, что это не мелкая неудача. Речь шла о недовольстве всем политическим курсом, причем выраженном с высоты престола. Впоследствии выяснилось, что противники премьера в Совете - П.Н. Дурново и В.Ф. Трепов накануне голосования побывали в Царском Селе и действовали с одобрения Николая II. На следующий день Столыпин вручил царю прошение об отставке.

Страницы: 1 2