В ноябре 1723 г. Петр издал манифест о короновании своей супруги, ссылаясь на обычаи византийских императоров и монархов христианских государств. Как рассказывал позднее архиепископ Феофан Прокопович, накануне церемонии коронации Петр Великий говорил ему и другим высшим сановникам, что возводит супругу на престол для того, чтобы после его смерти она могла возглавить государство.

…Таких торжеств, какие проходили в связи с коронованием Екатерины Алексеевны, давно уже не видела древняя Москва. Спешно обновили Грановитую палату, где должен был состояться праздничный обед. В Успенском соборе соорудили специальный помост для коронации. Улицы города украсили триумфальными арками, на площадях готовились к невиданному фейерверку. Из Парижа доставили великолепную карету. Для Екатерины изготовили парчовую мантию, избитую мехом горностая, с вышитым на ней двуглавым орлом. Небольшая золотая корона была украшена жемчужным бисером и драгоценными камнями и увенчана бриллиантовым крестом на огромном рубине.

7 мая 1724 г. под звон колоколов всех Московских церквей и громовую музыку полковых оркестров царская чета прибыла на Соборную площадь Кремля. Императора в шитом серебром голубом парадном кафтане и императрицу в роскошном платье гранатового цвета приветствовали у входа в Успенский собор высшие духовные чины в богатейших облачениях. Петр собственноручно возложил корону на голову коленопреклоненной Екатерины, покрыл ее плечи мантией, вручил ей скипетр и державу…

Шли последние месяцы жизни царя. Они приносили ему мало утешений. Петр узнал, что многие его верные соратники радели не столько о судьбе отечества, сколько о собственном кармане: разворовывали казну, брали взятки, интриговали. Царь гневался, налагал на провинившихся опалы, был тростью по их спинам, но не мог остановить злоупотреблений. Вице-президент коллегии иностранных дел Петр Шафиров, чудом избежав смертной казни, был отправлен в ссылку. Любимец царя Александр Меньшиков, светлейший князь, подозреваемый в присвоении государственного имущества и казенных земель, находился под следствием. В довершении всего выяснилось, что и «другу сердешненькому», как называл Петр жену, также нельзя полностью доверять. Возможно, это всего лишь чья-то выдумка, но факты говорят против Екатерины и подтверждают, что «другу сердешненькому» доверять и правда не стоит…

Через пол года после коронования Екатерины арестовали ее камергера Виллима Монса, который заведовал и вотчинной канцелярией императрицы. А 16 ноября ему уже отрубили голову. Суд обвинил его в злоупотреблении доверием императрицы: за взятки он добивался у нее милостей для просителей, причастен был и к хищениям государственного добра. Но молва говорила об ином: о любовной связи между красавцем камергером и Екатериной. Монс под пытками ничего не сказал об этом. Имя императрицы осталось незапятнанным. Но царю было достаточно и подозрения. Отношения между супругами изменились, исчезли прежняя близость и теплота. Петр так и не решил, кому оставить Россию.

 «Мы ждём перемен…»
«Мы ждём перемен…» - эти слова из песни лидера популярной в 80-х гг. группы «Кино» Виктора Цоя отражали настроение людей в первые годы политики «перестройки». В начале 80-х годов все без исключения слои советского общества испытывали психологический дискомфорт. В общественном сознании зрело понимание необх ...

Государственные православные школы о расколе
Оценки раскола представителями государственно-православной исторической школы в целом негативны и близки к духовно-академическому направлению. Так, К.Д. Кавелин указывал на недостаток развития религиозного чувства у русских, "полуязыческие представления и верования" и "церковный формализм ка ...