Кооперация, вторгаясь в крестьянский мир, принципиально ничего не меняет. Но исподволь накапливает в крестьянине элементы нового. Поэтому появляется и разница между крестьянином кооперировании и некооперированным. Обычно историки, экономисты, публицисты не анализировали сути и значения происходивших в кооперированном крестьянине изменений и уж, тем более, не пытались осмыслить вероятные последствия этих перемен.

А между тем с кооперированным единоличником происходила определенная трансформация.

Через кооперацию крестьянин уже зависит не только от общества, но и от рынка. И чем дальше, тем больше. Какие-то изменения претерпевала и личность самого крестьянина. Возникают новые интересы. Расширяются представления о взаимоотношениях людей. Богаче становится картина мира.

Кооперация стимулировала необходимость умения читать и считать, желание быть грамотным в экономике и агрономии и пр.

В свою очередь, освобождающийся от влияния общины, кооперированный крестьянин сам начинает оказывать воздействие на общество, внося в него нечто новое, приобретенное на кооперативной работе, например, деловую хватку. Однако всегда ли бывало так? Похоже, что я беру идеальный случай. Согласен.

В самом деле, даже будучи кооперированными, крестьяне в значительной своей части оставались пассивными, воздействие кооперации на них оказывалось незначительным. Кстати, В.И. Ленин прав, когда писал о предпочтительности активного, сознательного участия народа в кооперативных делах.

Все это так. Но в данном случае речь идет о принципиальной возможности влияния кооперации, которая не всегда обязательно превращается в реальность. Это другой вопрос. Тем не менее имеется достаточно много фактов, свидетельствующих о непосредственной заинтересованности крестьян в кооперации. Лишь только пассивное участие не дало бы такого мощного кооперативного движения, которое развернулось в России с начала XX в. Поэтому, несмотря ни на что, незаметно и постепенно под воздействием кооперации, община не укреплялась, а разрушалась. Именно исподволь, а не резко и насильственно, как при столыпинской аграрной реформе.

Община и кооперация оказывали различное влияние на человека. Здесь, видимо, все построено на противоположностях: кооперация и община «тянули» крестьянина не однонаправлено, а в разные стороны.

Община держала человека в рамках старых представлений Кооперация решительно рвала с ними. Она была заинтересована в новом человеке: инициативном, грамотном, рисковым, смело преодолевающем рутину и консерватизм. Общине, напротив, ближе был человек, вобравший и сохранивший обычаи, традиции, культуру предков, их жизненный опыт, ориентиры, ценности. «И деды со вшой жили – худого не было». Вот реакция на нововведения и критику старого, устоявшегося быта, непринятие ее Вот она – вечная загадка русской натуры. (Иностранцы, изучающие ныне т. н. «менталитет» русского мужика, поставили для себя непосильную задачу)

Очевидно, неверно говорить о том, что община «вгоняла» крестьянина в темноту, но она держала его в ней, «консервировала» невежество; кооперация же вырывала крестьянина на свет божий

Но было нечто, объединявшее усилия: и община, и кооперация прививали любовь к труду, культурным ценностям, духовной чистоте.

Тем не менее, именно многовековая община, а не кооперация формировала русский характер и его загадочность. И даже тогда, когда уже не было ни общины, ни кооперации. Общинные традиции оказались сильней. Да это и понятно: классическая кооперация в России не просуществовала и сотни лет, в то время как община насчитывала свою многовековую историю

Советский коллективизм, видимо, черпал свою силу в далеком прошлом, сам не отдавая в этом отчета

Собственно, рудименты этого института дают повод публицистам, писателям, историкам вновь уповать на общину, надеяться на возрождение в русском человеке некоего общинного духа.

Кооперация, разрушая общину и натуральную замкнутость хозяйства, трансформировала в этом процессе и самого крестьянина в работника иного типа Кооперация разрушала крестьянина как универсального сельскохозяйственного работника. Тем самым стратегически она действовала в направлении раскрестьянивания. Но это была цивильная и безболезненная форма раскрестьянивания.

И община, и кооперация являлись, можно сказать, постоянно сопутствующими факторами эволюционного воздействия на крестьянина. Однако, в XX в. он претерпел воздействие таких чрезвычайных факторов, которые определили по-новому всю его дальнейшую судьбу. И мы никоим образом не можем обойти этот сюжет.

В каком состоянии оказалась советская экономика к середине 80 гг?
Ухудшавшееся положение в народном хозяйстве и неспособность руководителей переломить ситуацию обусловили дальнейшее снижение темпов экономического развития в конце 70-х – первой половине 80-х годов. В десятой пятилетке (1976-1980) национальный доход вырос на 21%, объем промышленной продукции – на 24, сельск ...

Скорбная статистика
Пожалуй, сегодня в России нет более дорогого «товара», чем мир в Чечне. Слишком скорбная плата за него – человеческие жизни. За время операции (начавшаяся под псевдонимом «контртеррористическая») людские потери с обеих сторон (военные, мирное население, боевики) составили 12,7 тыс. человек убитыми, около 15 ...